Шляпа короля Мёнина

Вечер медленно вступал в свои права. Тень опускалась, не боясь пораниться, на острые шпили флюгеров. Разливалась теплыми потоками по узким улочкам, лишала яркости красок мозаичные мостовые Ехо, прятала, словно за тонкой темной вуалью строгие стены домов. Сглаживала узорчатость окон. Воздух был тих и, напоенный ароматами поздней весны, словно замер в предверии ночи. Темное лоохи мелькнуло меж стенами домов, высокий силуэт в прямом смысле слова взвился над землей, и вот уже странный любитель забираться повыше стоит на крыше одного из зданий, хозяин которого явно не догадывался, что за странные дела творятся аккурат над его головой. Длинные руки вскинуты к небу, и первые слова заклинаний срываются с искривленных высокомерной саркастической улыбкой губ.
Послушный словам, над городом поднимается ветер. Вначале это всего лишь шорох, легкий ветерок, что играет полами лоохи случайных прохожих, бросет дубовые листья на камни мостовых и заставляет волны Хурона чуть подергиваться рябью. Но время идет, заклятья длятся, и не так уж много этого самого времени требуется, чтобы ветер стал сильнее, чтобы воем он отдавался в щелях неплотно прикрытых ставен, чтобы прохожие падали наземь, сбитые с ног, а у некоторых леди и вовсе срывало с плеч кокетливо уложенные полы лоохи. Сорванные тюрбаны катились по тротуарам, взлетали ввысь и причудливыми кометами с длинными "хвостами" размотавшейся ткани прочерчивали нахмурившееся тяжелыми тучами небо.
Заворчал гром, предсказывая бурю, хлопали не закрытые остолопами-горожанами ставни, а флюгеры жалобно скрипели, отрываясь от крыш, ветер срывал вывески и, словно хулиганя, дразнясь и откалывая одному ему да еще его хозяину смешную шутку, менял тяжелые куски дерева местами, и теперь цирюльню можно было найти под вывеской трактира, а антикравную лавку - под символом Мастера Сновидений. Волны Хурона, послушные ветру-проказнику, становились все выше, и теперь только безумец мог отважиться доверить свою жизнь водным просторам.